мои воскресные вечера). Гаспар Друвиль, французский офицер, живший в Иране с 1812 по 1813 год, описывает потемневшие глаза иранских женщин как главное условие их красоты: "Некоторые иранские женщины, считающие, что их глаза недостаточно велики, наносят на них сормех несколько раз в день", - пишет он. Французский востоковед и художник Эжен Фланден также подробно описывает женщин в гареме знаменитого персидского художника принца Малика Касима, одного из сыновей Фатх Али Шаха, второго шаха Каджарского Ирана: "Из иранских женщин, которых я видел в гареме, у всех были маленькие рты, красивые зубы, очаровательные лица, милые и большие глаза. Иранские женщины привыкли украшать свои глаза черными предметами с острым стержнем".

С другой стороны, поэт Саиб Табризи отмечает, что красивые от природы глаза не должны нуждаться в сормах: "Что толку тереть глаза сормехом? Укороти эту отговорку". Считалось, что женщины должны носить сорме, потому что глаза и движения глаз передают внутренние мысли и чувства человека - подобно тому, как глаза танцовщиц катхакали в Индии передают их эмоции.

Но, в соответствии с изречениями Пророка, сормех также носили в медицинских, лечебных и церемониальных целях, в зависимости от используемых материалов. Персидский философ аль-Газали в одиннадцатой главе своей книги "Возрождение религиозных наук" "О манерах, относящихся к еде" отметил, что для хозяев было хорошим тоном предлагать гостям колер для глаз и масло для кожи. Он также перечислил использование кохля во время сна как одну из четырех практик, укрепляющих зрение, наряду с "сидением в направлении киблы [направление на святое место ислама в Мекке]... . созерцание зелени и очищение одежды".

В период Сефевидов иранские мужчины и женщины ежедневно наносили сормех на глаза и брови, как утверждает Джон Шарден, французский путешественник, задокументировавший свои впечатления. "Они верят, что сормех улучшает зрение", - заметил он, вторя аль-Газали. Поэт и математик Омар Хайям пишет в "Наврузнаме", что если нанести сорме на глаза с "золотым желанием", то вы будете защищены от ночной слепоты, кроме того, оно способствует увлажнению глаз и улучшению зрения.

В некоторых случаях ношение sormeh преследовало и практическую цель. Кир Великий, основавший первую Персидскую империю, по описанию греческого философа Ксенофонта, подражал внешнему виду своего деда: "Кир видел, что его дед украшал себя, подкрашивал глаза сормехом, украшал свое лицо и имел голые волосы". (Позже царь подтвердит важность использования сормеха в качестве косметического средства).

 

Тахари, парикмахер, говорит, что в молодости она наносила сормех, чтобы укрепить ресницы - это одна из причин, по которой Пророк, как считается, носил итмид и советовал это делать другим. Впервые она вспомнила, как пользовалась пудрой, когда ей было пятнадцать лет: после нанесения она долго изучала себя в зеркале. "Я сильно изменилась. Я себе очень нравилась; я никогда не забуду, как мне казалось, что я стала красивой", - размышляет она. Тахари вспоминает, что во времена ее юности другие девушки красились меньше, чем она, но поскольку ее семья "не была слишком фанатичной", ей и ее братьям и сестрам это было позволено. Ее мама подводила уголки глаз, и сейчас дочь Тахари тоже пользуется подводкой - настолько она стойкая. Но с возрастом Тахари отказалась от подводки. Когда она стала парикмахером и визажистом, клиенты ожидали от нее более современных способов нанесения подводки, поэтому она тоже стала пользоваться подводкой, чтобы увеличить свой бизнес.

Тахари настолько привержена своему образу, что сделала татуаж глаз; в частных местах она подчеркивает его карандашом для бровей или жидкой подводкой для глаз. (Татуаж в Иране разрешен, а татуировки - нет.) Несмотря на то, что сегодня она предпочитает краситься реже, чем раньше, поскольку стала старше, подводка для глаз - один из двух видов макияжа, к которому Тахари прибегает ежедневно, второй - помада. Парикмахер говорит, что ее цель - красота, а не мужское внимание: на вечеринках "мы используем подводку, чтобы выглядеть красивее и выглядеть впечатляюще".

Бывший профессор Эттехадие говорит, что редко пользуется подводкой для глаз, учитывая свой возраст. Но, как и Тахари, она вспоминает радости, связанные с ее использованием в молодости, особенно при посещении вечеринок. Впервые она попробовала карандаш в относительно позднем возрасте двадцати двух лет, но "не смогла им нормально пользоваться", - говорит она. "Рука дрожала, и я не могла аккуратно нарисовать подводку". Эттехадие наблюдала за тем, как ее подруга уверенно наносит подводку, и надеялась, что сможет добиться такого же результата, пока не поняла, что способ нанесения подводки так же уникален, как и результат, который часто зависит от формы глаз. "Для меня подводка - это символ красоты", - говорит она. В то время как Эттехадие и ее мать пользовались подводкой для глаз, ее бабушка, как и родственники Нешат, носила sormeh - она покупала ее на местных рынках, где использовались натуральные материалы, в том числе фундук и миндаль.

Для Моавени, живущей в диаспоре, сормех символизирует "персидскую женственность как отдельную культурную и эстетическую идентичность". Я помню, как сидела в ванной и смотрела, как моя мама готовится перед вечеринками. Я держала в руках контейнер с сормехом, бархатный с блестками, и это казалось таким театральным и гламурным ритуалом", - говорит она. "В ее ванной комнате стояли европейские кремы для лица и другие западные средства, но когда дело доходило до глаз, появлялся почти реквизит, который она рисовала длинным шипом".

Для журналистки Хатам, живущей в Великобритании, история сорме началась с ее бабушки. "Как и большинство бабушек, она была полна увлекательных и загадочных историй", - рассказывает она в своем эпизоде подкаста BBC "Моя личная история сорме". Одной из вещей, которые передала ей бабушка, была "загадочная черная пудра, хранившаяся в красивом, затейливом мешочке", - говорит Хатам, добавляя, что, по ее словам, "сормех придавал женщине, которая его носила, определенную привлекательность и добавлял загадочности" ее глазам. Поэтому Хатам носит сормех сама и покупает его для своих друзей и родственников из Ирана, так как чувствует, что он связывает ее с ее самобытностью и предками. "Сормех связывал нас на протяжении тысячелетий: он защищал и лечил наши глаза, его использовали древние короли и фараоны, а в Иране он был инструментом расширения прав и возможностей женщин и гражданского неповиновения", - говорит она. "Для меня это был способ связаться с моими иранскими корнями".

 

Мистическое очарование

Поскольку женщинам в Иране не разрешают обнажать свое тело на публике и, скорее всего, не разрешат в ближайшее время, их лица продолжают приобретать непомерное значение, а макияж служит средством для возвышения желаний и амбиций. Озабоченность красотой или улучшением лица перед лицом ограничений имеет как такие далеко идущие последствия.